Фестиваль. Вечная музыка
Передвижная «Джазовая провинция» снова приехала в Воронеж
Детище курского пианиста Леонида Винцкевича уже давно радует любителей музыки и за границами Черноземья. Нынешней осенью фестивальные концерты прошли в Белгороде, Краснодаре, Красноярске, Липецке, Подольске, Орле и ещё нескольких городах страны.
Программа передвижного фестиваля рассчитана почти на месяц – воронежские концерты оказались где-то в его середине.
Семнадцатая «Провинция» посвящена 90-летию российского джаза. Но не только поэтому, кроме концертов в стенах Воронежской филармонии, для любителей музыки были приготовлены и другие сюрпризы. Теперь филармонические выступления – лишь часть программы.
За сутки до первого концерта начались мастер-классы и творческие встречи с гостями в книжном клубе «Петровский».
Первый провела певица Майя Асусена, приехавшая в Россию в качестве культурного посла Нью-Йорка. На следующий день в Доме журналистов общался с воронежскими коллегами главный редактор журнала «Джаз.Ру» Кирилл Мошков.
«Как писать о музыке» — название встречи вдохновлено отчасти заявлением Фрэнка Заппы, что писать о музыке – это всё равно что танцевать об архитектуре. Джазовый обозреватель верит, что возможно и то, и другое.
— К сожалению, у нас в стране сложилось мнение среди широких народных масс, что музыка – это песня. Понимаю, откуда это идёт. Такова была официальная линия со ждановских времён: главное в музыкальном искусстве – песня, то, что нельзя спеть – не музыка, любые поиски за пределами песенной формы – формализм. Многие в это поверили, — констатировал он.
По словам Кирилла Мошкова, в советских газетах авторы соответствующих рубрик «вместо того, чтобы рассуждать о музыке, пересказывали текст песни. Так происходит до сих пор. Я преподавал введение в музыкальную журналистику на журфаке МГУ. Если будущему журналисту ставишь для анализа композицию, в которой нет слов, он в полной растерянности. Не на что опереться!»
Впрочем, если есть музыкальный слух, то и писать научиться можно.
Вечером Мошков предстал в роли ведущего первого из четырёх фестивальных концертов, который открывали наши земляки из трио «Happy55».
Главный редактор «Джаз.Ру» вспоминал о том, как однажды пригласил эту группу на день рождения журнала. «Сегодняшняя программа написана и аранжирована специально для Воронежа», — заявил лидер «Happy55» Ярослав Борисов.
Трио не играет джаз в строгом понимании термина. Ярослав Борисов говорит, что образная структура его музыки лежит где-то в сфере сказок. Если развивать мысль, то сказка эта – современная, городская. Иногда трио движется в сторону музыки отечественных композиторов-новаторов начала XX века. Если бы Дмитрий Шостакович слушал, например, трип-хоп, он бы, глядишь, сочинил что-то в духе «Happy55».
Некоторые фрагменты прозвучавшей на «Джазовой провинции» программы могли бы стать саундтреком фильма о революции. При том, что в нём не было бы ни пафоса, ни героических тем, а в душе слушателя росло бы чувство тревоги.
На всех четырёх концертах побывать мне не удалось, но я заметил, что представителей джаза американского и балтийского на фестивале оказалось примерно поровну. Как воронежцу не воспользоваться уникальной возможностью сравнить столь разные течения? О путях развития импровизационной музыки в Скандинавии провинциальным меломанам известно всё-таки мало. А ведь самобытная североевропейская школа весьма авторитетна.
Музыканты Швеции, Дании, Норвегии часто выступают за рубежом — благодаря денежной поддержке, которую оказывает им государство. Вот и гастроли трио пианиста Мортена Шанца финансирует датское Правительство. Шведскому «Трио Икс» тоже помогает государство, хотя здесь случай всё-таки уникален: это один из немногих в стране ансамблей, получающих филармоническую зарплату.
Статус обязывает: первым делом шведы показали свою интерпретацию классики, в частности, вариации на тему моцартовского «Реквиема» (по настроению печальные, но не так чтобы уж очень трагические). Затем к ним присоединился давний друг фестиваля, эстонский саксофонист Лембит Саарсалу. Не один год состоя в музыкальном русско-эстонском диалоге с основателем «Провинции» Леонидом Винцкевичем, на сей раз он пообещал диалог «эстонско-шведский».
— Эту песню любит петь король. Она длинная, 25 куплетов, мы сыграли только шесть! — этой шутливой репликой эстонец Саарсалу, похоже, чуть приоткрыл дверь на творческую кухню шведов.
Как бы ни старались те казаться серьёзными, интерпретируя Моцарта, какая бы балтийская осень ни ощущалась залом, вслушайтесь в их музыку внимательнее – и, возможно, услышите народную застольную.
«Музыкой с человеческим лицом» назвал ведущий программу певицы из США Майи Асусены. Структурно, конечно, её песни, где есть чётко выраженные куплет и припев, это блюз, фанк, соул, иногда реггей с элементами хип-хопа, но всё-таки не совсем джаз.
Поёт Майя о любви и прочих чувствах, делает это, что называется, «душевно и страстно» — боюсь, Кирилл Мошков поморщится, прочитав эти слова, но читатели «Коммуны», наверняка, поймут меня. Вот и публика в филармонии впала в состояние, близкое к экстатическому. Какая разница, все ли знали классическую песню «No Woman No Cry», с которой Майя отправилась прямо в зал?
Участие трио датчанина Мортена Шанца дало повод ведущему ещё немного поговорить о североевропейской школе джаза. По мнению Кирилла Мошкова, эта вдохновлённая и классикой, и фольклором музыка находит отклик в русской душе гораздо более сильный, чем в американской. Творения Шанца показались мне немного похожими по настроению на композиции «Happy55». Хотя то, что играют датчане, звучит более умиротворённо. Воронежцы, похоже, всё ещё ищут мучительные ответы на вечные вопросы, а датчане уже нашли. Хотя и они пытались внести немного путаницы в наши ощущения.
Появление на сцене марокканской танцовщицы настолько не вытекало из того, что играли в тот момент датчане, что как раз эта несочетаемость северного с южным мне и понравилась. Вспоминается идея поэта Александра Введенского написать большой добротный роман, а закончить его фразой «Гость укоризненно покачал головизной». В антракте разговорились с коллегой, и я, вдохновлённый увиденным, сказал, что надо бы и «Happy55» завести себе танцовщицу. Хотя самобытнее, почвеннее было бы – революционного матроса. Чтобы тот внезапно выскочил в тельняшке и устроил всем джазовый Чевенгур с неистовыми плясками и стрельбой в зал из маузера. А потом и сам бы упал туда, прямо на фотографов.
Выслушав рассуждения моего собеседника о пиратах-скандинавах, которые похитили где-то персидскую княжну и вместо того, чтобы бросить ту в надлежащую волну, ездят теперь с ней на фестивали, я подумал: а что если именно в этой детали ключевое отличие скандинавского джаза от русского?
Вместо княжны саксофонист Народный артист России Игорь Бутман пригласил в свой квартет легенду отечественного джаза, пианиста Николая Левиновского. Много лет назад они уже играли на этой сцене. Левиновский был легендой и тогда: о давнем выступлении его ансамбля «Аллегро» наш фотограф Михаил Квасов до сих пор вспоминает как об одном из сильнейших музыкальных потрясений. Потом и пианист, и саксофонист эмигрировали в США. Бутман вернулся и даже вступил зачем-то в «Единую Россию», его старший товарищ наблюдает за российской жизнью из Нью-Йорка, приезжая на Родину с концертами. Каким путём развивалась бы мейнстримовая ветвь советского джаза, если бы не прекратил существование СССР? У Игоря Бутмана и компании есть ответ.
Программу квартет в значительной мере построил именно на советских темах: песне «Самара-городок», музыке из мультиков про Бременских музыкантов и Умку. В одном из бутмановских соло проступил ужасно знакомый мотив «С чего начинается Родина?». При коммунистах наши джазмены включали в свой репертуар песни советских композиторов, чтобы члены худсовета, умилившись знакомому мотиву, одобрили заодно и вариации на темы буржуазных Армстронга или Колтрейна. Иногда обёртывание советского в чуждую упаковку приводило к интересным результатам, но кто-то из музыкантов, разумеется, воспринимал такие эксперименты как мучительную жертву идеологическим богам.
Все ли нынешние импровизации Бутмана одобрил бы тот худсовет? Конечно, музыкант движется в русле умело раскрученной в нулевые ностальгии ко всему советскому, неважно, к «чаю со слоном» или к «добрым» киноагиткам. Конечно, плачущие по конфетам из 1978 года смутно помнят их настоящий вкус (а некоторые слишком юны, чтобы помнить).
Разумеется, то, что показал нам квартет — музыка идеального, «небесного» СССР, в реальности, увы, не существовавшего. Но чувствуется: саксофонист любит её искренне и пытается, выбрав несколько жемчужин, поместить их в общемировой культурный контекст. При этом у него есть и чувство юмора, и музыкальная незашоренность.
Леонид Винцкевич подготовил к фестивалю программу с фольклорно-этнографическим ансамблем «Ростань» Суджанского музучилища Курской области. В этот проект вовлёк не только сына Николая, саксофониста, но и постоянных участников «Провинции» Джоэла Тейлора и Кипа Рида (США). На фестивале к ним присоединился гитарист Майк Миллер (показавший позже и собственную музыку). К песням «Ростани» международный состав подошёл деликатно и уважительно. В итоге получилось скорее путешествие, чем диалог культур, но прогулкой все остались довольны. Саксофон Николая Винцкевича звучал почти как свирель, барабаны Джоэла Тейлора продолжали и развивали ритм, созданный притоптыванием участников фольклорного ансамбля.
Часть джазовой секции тем вечером музицировала и с двукратным обладателем премии «Грэмми» Эрни Уоттсом. Этот саксофонист с полувековым опытом оказался на «Провинции» живым воплощением традиции. Что-то было в нём от пожилого руководителя школьного оркестра, который поделился своим мастерством с учениками и теперь заинтересованно, головой покачивая, наблюдает за тем, как развили те свои таланты, получив аттестат, как обрели собственный голос, ставший теперь частью общей музыки.
На самом-то деле на сцене все были учениками и учителями друг друга.
Газета «Коммуна» №171 (25999), 17.11.2012 г.
Автор Виталий Черников
Постоянная ссылка