Игорь Бутман не будет открывать джазовый клуб в Воронеже

В рамках фестиваля «Джазовая провинция» на сцене воронежской филармонии выступил квартет — знаменитый саксофонист, продюсер фестиваля «Триумф джаза», директор двух московских джазовых клубов и владелец российско-американского джазового лейбла Butman Music Игорь Бутман, джазмен, композитор и пианист, музыковед, легенда советского джаза Николай Левиновский (фортепиано, США), Эдуард Зизак (барабаны) и Виталий Соломонов (контрабас).

В джазовой манере музыканты исполнили знакомые воронежцам мелодии — «Луч солнца золотого», «Колыбельную» из мультфильма «Умка», хиты из «Ну, погоди!», «Волжские мотивы» на основе песни «Самара-городок». Последнюю Бутман предложил переименовать на один вечер в «Воронежские мотивы» — видимо, чтобы сделать приятное публике. Забавно слышать такое от человека, чья музыка пользуется успехом у президентов.

За несколько часов до концерта Игорь Бутман и Николай Левиновский поговорили с воронежскими журналистами на тему развития джаза в России.

— Игорь, у вас сейчас два джаз-клуба в Москве, не думаете ли Вы открыть филиал в Воронеже?

Игорь Бутман: Я думаю, в Воронеже есть люди, которые откроют джаз-клуб и без меня. Главное, чтобы для этого была готова почва. Почему в Нью-Йорке много джаз- клубов? Да там огромное количество джазовых звёзд, которые могут заполнить эти клубы музыкой и слушателями. Прежде, чем открыть такого рода заведение, нужно создать нужную обстановку; этим хороша «Джазовая провинция» — молодые музыканты подтягиваются, уровень восприятия джаза растёт.

— Как молодому джазовому музыканту сформировать свой стиль?

Игорь Бутман: Часто молодые исполнители, научившись немножко импровизировать и играть пару-тройку стандартов, начинают высокопарно говорить о джазе. Плохо, если они выходят на большую сцену — такие концерты служат не очень большую службу нашему искусству. Поэтому мы стараемся поднять планку. Но если у академических музыкантов такая планка есть — Моцарт, Бетховен, то у нас не так много авторитетов, особенно в России. Мы должны вдохновлять артистов на свершения и не принимать как должное, что то, что называется словом «джаз» — уже априори супер. «Я джазовый музыкант», — говорят люди, которые даже не понимают, что такое гамма, гармония, позиция. На мне тоже лежит ответственность за вдохновление молодёжи, за то, чтобы она росла, понимая, что качественной музыкой можно пробить себе дорогу в жизнь. Мы, вроде бы уже состоявшиеся музыканты, пообщавшись с коллегами из других стран, всё равно что-то перенимаем у них, а молодёжь — ещё только формирует свой стиль. В этом плане «Джазовая провинция» — полезный проект. Молодых исполнителей, набирающих вес, много, главное — не останавливаться и стараться конкурировать с лучшими силами джаза в мире.

— Многие музыканты жалуются, что Интернет отнимает их хлеб — всю музыку можно найти на определённые ресурсах, и диски уже никто не покупает. Скажите, а у джазовых музыкантов Интернет отнимает хлеб или он больше является средством продвижения?

Николай Левиновский: Да, отнимает. В Советское время у меня было выпущено много пластинок. Когда я перебрался в Америку, это всё позабылось… и вот пару лет назад я обнаруживаю, что мои старые записи помещены в Интернет, люди их свободно скачивают, обсуждают… Это мне льстит, но я не получаю ни копейки денег, так что хлеб Интернет у нас отбирает. Но не хлебом единым жив человек. Когда-то я сделал эту музыку и получил причитающиеся мне деньги, и теперь, раз по распоряжению судьбы эта музыка гуляет по миру вне моего контроля, то пусть будет так. Всех денег не заработаешь, а мне приятно, что мои записи спустя 30 лет всё ещё интересуют любителей джаза.

— Возникают ли проблемы с поиском хороших музыкантов для оркестра?

Игорь Бутман: Это было крупной проблемой в СССР. Я мечтал играть в ансамбле Николая Левиновского «Аллегро». Левиновский в свою очередь, хотел взять меня саксофонистом, но не мог, потому что у меня не было московской прописки. В наше время Николай приехал к нам из Штатов и свободно с нами играет. Он может ездить с нами на гастроли куда угодно, кроме российских закрытых атомных городов. Но тогда было намного хуже. Он не мог пригласить в московский оркестр музыканта из Ленинграда, понимаете весь абсурд? Советский оркестр не мог пригласить играть советского гражданина, потому что он из другого города. Сейчас с этим проще — главное, чтобы между музыкантами было понимание. Мы с контрабасистом Виталием Соломоновым постоянно находимся в состоянии притирки, но у нас нет антагонизма. Антагонизм в оркестре я стараюсь пресекать сразу. У нас был контрабасист, который начал что-то из себя строить. Я его уволил, не боясь не найти замены: обстановка сейчас здоровая, молодых талантливых музыкантов много, с этим проблем нет.

— «Джазовая провинция» проходит в Воронеже не первый раз, почему Вы выбрались к нам только в этом году?

Игорь Бутман: На «Джазовой провинции» я был, но не в Воронеже, а в других городах: Курске, Брянске. У меня есть свой оркестр, которому надо платить зарплату. Есть чисто финансовые положения. Например, концерт там, гастроли тут и — «Джазовая провинция». Чтобы попасть на фестиваль, надо от чего-то отказаться и делать скидку на то, могу я себе это позволить или нет. Иногда я этого себе позволить не могу. Но есть другие музыканты. В этом году мы попали в Воронеж, а какой-то другой артист не попал. Поэтому хорошо что «Джазовая провинция» стала таким мощным фестивалем и может организовать концерты массы других хороших музыкантов, например, той же Майи Асусены и Лембита Саарсалу.

— Что Вы обычно играете для высокопоставленных лиц?

Игорь Бутман: У нас есть специальные заготовленные моменты для всех лиц. Допустим, играя для Владимира Путина, заводим «С чего начинается Родина…» — и он готов. Играем перед Цзян Цзэминем «Далеко-далеко, где кочуют туманы» — и он поёт с нами. Ну, а если серьёзно, конечно мы пытаемся играть проверенные композиции, которые вызывают наиболее сильные впечатления у публики. Конечно, это большая ответственность. Понимаете, сидят Билл Клинтон и Путин, они только что разговаривали о ядерных боеголовках, о насущных проблемах … И тут Владимир Владимирович даёт ему слушать нас. А ведь у всех иностранцев есть стереотипы о нашей стране. При наших красивейших девушках они считают, что у нас одни бабушки — такой вечный образ русской старушки. А когда приезжают, открывают рот и не могут от наших девушек оторваться. Билл Клинтон ожидал, что Путин даст ему концерт Рахманинова или балет… Ведь джазом мы не знамениты. А Путин рискнул и организовал для Клинтона джазовый концерт. Если мы плохо сыграем, Клинтон может сказать, что мы ещё не доросли до их уровня, и какие-то их отношения могут пойти не в ту сторону. Но нас приняли хорошо, Клинтон писал потом, что никогда такого раньше не слышал. И он не врёт, зачем ему это?

-Вы член партии «Единая Россия». Не думали заняться политикой?

Игорь Бутман: Я не хочу идти в политику. Это ответственное дело, и я не уверен, что буду там хорош так же, как и в музыке. У меня, как члена партии и участника этой структуры есть рычаги, которые могут повлиять на то, чтобы в музыкальной сфере шли улучшения. Самое ужасное, что люди говорят, что реализоваться им мешает министерство образования, министерство культуры… а на самом деле некоторые вопросы, над которыми люди голову ломают много лет, можно решить за минуту. Костное мышление: думают, что всё за них должен решать президент или министр культуры. Музыканты говорят: нужен профсоюз музыкантов, не могли бы вы его организовать. А что в их понятии профсоюз? Они вступают в него и начинают получать о государства деньги на развитие их штабов. А когда я им говорю про членские взносы, то сразу — ой, нам такой профсоюз не нужен. Люди, которые ещё не вышли из Советского Союза, но хотят уже в Америке жить, в Европе. Говорят, что в Европе музыкантам дают деньги. Так вот — уже не дают. Вот в Австрии да, кажется 300 евро в месяц, неплохо, жить можно. А теперь кризис — потому что дают деньги направо-налево. Поэтому я в политику ни ногой, ещё натворю дел…

— Саксофон для вас живое существо?

Игорь Бутман: Скорее мёртвое. Каждый раз делаю ему искусственное дыхание, чтобы вдохнуть в него жизнь (смеётся). Саксофон — это инструмент. Конечно, мы с ним близки, я с ним даже спал какое-то время, когда был маленький. С собой у меня три инструмента. И все они любимые.

Портал http://culturavrn.ru

Постоянная ссылка

Автор: Инна Ефремова

Фото: Инна Ефремова